Юра Векилов двигался по проспекту Руставели в сторону гостиницы Radisson Blu. Он шёл в офис к своему старому приятелю, который, на данный момент, имел непосредственное отношение к строительству. А, значит, у Юры была возможность неплохо заработать, поскольку он был архитектором из семьи архитекторов. Настроение у него было приподнятым, и настроен он был оптимистично: компания, в которой немаловажное место занимал его друг, считалась престижной.

Юра бодрым шагом прошёл мимо Дома Правительства и, минуя здание бывшего Министерства Связи, очутился в тенистой части проспекта, вдоль которого тянулся бесконечный ряд скамеек. На одной из них сидел человек в чёрной рясе, держа на коленях коробку с наклеенной на ней фотографией маленькой девочки и надписью о материальной помощи.

Юра прошёл мимо, размышляя о том, сколько таких, просящих помощь. Вот уж до священника дело дошло. Куда идут эти деньги? Да и кто знает, священник ли это? Тысяча мыслей крутились в его сознании, как вдруг – одна из них заставила его вернуться. Он подошёл к просящему и бросил в коробку двухларовую со словами: «Пусть этот вклад явится существенной в твоей судьбе помощью, которой ты сумеешь распорядиться праведно».

 Священник долго провожал его взглядом. Затем взял двухларовую в руки. На ней, как он минуту назад, задумчиво созерцал даль Закария Палиашвили. Теперь это раритет. – Подумал он, имея ввиду бумажную двухларовую.

Офис приятеля Юры находился в фойе гостиницы. Это была маленькая комнатка, из которой тот заправлял большими делами. Дело в том, что Вазген, так звали приятеля Юры, длительное время работал заграницей, помогая своему отцу в бизнесе, и вот теперь, став обладателем солидного капитала, мог открыть своё дело. Он был одним из совладельцев крупной строительной компании, которой требовались архитекторы. И Юра, сидя уже за одним столом с приятелем, вёл по поводу беседу.

– В пригороде Сухуми, – поведал Вазген другу, – есть лесное место. Где-то век назад там стояло красивое здание, очень красивое, я бы даже отметил, по своей архитектуре. К сожалению, фото не сохранилось, но выглядело оно примерно так. – Вазген протянул Юре большой плотный лист, на котором был изображён, на фоне высоких раскидистых дерев, весьма симпатичный с виду дом, с пристройкой. – Рисунок моей бабушки. Нарисовала давно, каким она его запомнила в пору своего детства. После революции о его судьбе ничего не известно. Точнее, его там давно нет. Но что с ним сделали, зачем… А это не только красивое, но и оригинальное, по своей архитектуре, здание. Надеюсь, ты меня понимаешь. – Вазген выжидающе смотрел на Юру.

 – Ну, как не понять. – Отозвался тот. – Догадываюсь, ты хочешь, чтоб я спроектировал этот дом на том же самом месте.

 – Да, но не только это. – Юра чувствовал, что Вазген чем-то озабочен, что-то недоговаривает, возможно, скрывает. – Очень важно, чтобы там царил дух того времени. – На секунду Вазген замешкался.

 – А что за здание, если не секрет?

 – Не секрет. – Вазген поморщился. – Собирались там всякие личности, общались.

 – Ясно. – Ответил Юра, видя замешательство друга. – Однако, согласись, я хотя бы должен выехать на место, чтоб осмотрелся в натуре.

 – Конечно же, должен. – Заулыбался тот.

 – Не проблематично? – Кинул тонкий намёк Юра.

 – Решим в два счёта, через российское посольство. Так что езжай, чувствуй себя, как дома. Кстати, как дома?

 – Нормально. – Вздохнул Юра.

 – Как девочки?

 – Девочки уже давно мамочки, вполне самостоятельные дамочки.

 – Что ж, – глаза Вазгена засверкали, – в добрый путь.

Священник, как и предполагал Юра, оказался всего лишь человеком, одетым в чёрную рясу, строящим из себя заботливого отца. Деньги он отдавал своим смотрителям, имея с этого определённый доход. Как ни странно, но после Юриной лепты он быстро набрал крупную сумму. Люди, словно не скупились на пожертвования.

Всё это время, почти месяц, он не забывал слова, брошенные ему Юрой. Они преследовали его, не давая покоя. Нечто будоражило его память. Он вспоминал младшую сестру, которая умерла из-за халатности его двоюродной тёти. Та, поскупившись на операцию, отдала её в руки  местной деревенской знахарке. Иногда он просыпался с криком.

Однажды утром, когда он должен был явиться на встречу с выручкой, он не сделал этого. Более, он присмотрел объект, нуждающийся в материальной помощи. На соседней улице жила упитанная дама, одна воспитывающая дочь. В результате несчастного случая, девочка получила сильные ожоги по всему телу. Это сделало её инвалидом, и с тех пор она была прикована к коляске.

 – Необходима дорогостоящая операция, – вспоминал он слова матери, обращённые подруге. – В Сухуми есть шикарная клиника. Родственники там поддержат, но материально…

Священник положил деньги в спортивную сумку и вышел из дому, ранним апрельским утром.

Юра пыхтел за столом, весь обставленный чертёжными проектами, схемами, проспектами, со всякого рода информацией о местности и здании, стоявшем здесь век назад. Он подбирал модель с учётом живописности места и той условности, что в этом здании, как и в прошлом, должны собираться для высокого общения между собой  знаменательные личности. Проектировал он и комнаты. В некоторых из них должна царить атмосфера интима, в смысле дружеского общения. Должна быть библиотека из нескольких отсеков.

Прошла неделя с тех пор, как он вернулся из Сухуми, где на месте получал вдохновение от предстоящей работы. В текстах, содержащих для его работы полезную информацию, встречалось много непонятных ему слов, и он, не имея соответствующего словаря, решил обратиться к своему знакомому писателю. После смерти их родителей связь с ним фактически прервалась, не считая редких звонков. В своё время они дружили семьями, пировали по красным датам, благо застольные времена обязывали.

 – Извини, что беспокою, – услышал писатель голос Юры, – но, понимаешь, тут у меня подвернулась работёнка, связанная с иностранными словами. Словарь то у меня есть, но многие из слов ультрасовременные. К примеру, аппроксимация, или киберионизация.

 – Ну, аппроксимация не новое слово, – отозвался тот, – найдёшь в любом словаре. А вот киберионизация, кстати, встречается в моём рассказе «Хранитель Мнемозины». Если читал, то…

 – Да, как-то, знаешь, со временем у меня не очень.

 – Это спецобработка помещения: очистка его от вредных флюидов; не только на физическом, но и на аурическом уровне.

Юра спросил еще несколько неизвестных ему слов и получил ответ.

 – Огромное тебе спасибо, удружил.

 – Пожалуйста.

 – Надеюсь, я могу…

 – Конечно. И запомни, богатство родного языка иностранными словами не свидетельство его бедности. Это говорит о его умении эксплуатировать другие языки.

Юра рассмеялся, и они распрощались.

День был солнечный. В Сухуми ожидалось активное потепление. Сезон мог открыться уже в мае и Вазген, которому хотелось, чтобы проект был осуществлён летом, вёл переговоры с подчиняющейся его фирме строительной компанией.

 – Недели через две-три макет будет готов. – Заверял он управляющего фирмой. Сразу после этого необходимо приступить к строительству здания.

 – Поставляй материальное, – будут и материалы, и рабочая сила для строительства.

 – За этим дело не станет. Просто я буду в Майами. У меня срочные дела. Мне бы не хотелось, чтобы строительство дома откладывалось на потом.

Управляющий исподлобья глядел на Вазгена. Его лицо выражало явную озабоченность.

 – Последний раз тебе говорю – клади деньги на бочку, чтобы худо не было.

Священник боязливо поглядывал на авторитета, который грозил ему пальцем. С ним, он знал, шутки плохи. Нерадивых он мог убрать, как ни в чём не бывало.

 – Я тебя предупреждаю, не хочешь быть с нами – проваливай, но, сперва, верни нам наши деньги.

 – Они не ваши.

 – А чьи ещё? – Отозвался друг авторитета. – Ты ни копейки не сможешь собрать, если мы тебя не будем прикрывать.

 – Так, где наши деньги? – Выдержав паузу, спросил авторитет.

 – В нужных руках. – Выдохнул священник, но, видя суровые лица, понял, что ему так просто не отвертеться. – Я понимаю, то, что я сделал, вам кажется не существенным.

 – Мы и не знаем, что ты сделал. – Снова отозвался друг авторитета.

 – Но то, что я сделал продиктовано было ниспосланным мне Свыше знамением.

 – Ты погляди, – подал голос авторитет, – о высших мирах заговорил. Так, что же тебе ангелы нашептали?

 – Послание предрекало мне встречу с Архитектором Воздушных Замков.

Авторитет с другом резко переглянулись.

 – Может, – продолжал священник, не обращая всё это время ни на кого внимания, – мне придётся стать им, чтобы встретиться с самим собой.

 – Откуда тебе известно об этом Архитекторе? – спросил друг авторитета. – Ах, да, ты же у нас особенный.

Наступила длительная пауза, во время которой все трое погрузились в глубокие раздумья.

Анфилада серых комнат медленно уплывает в глубину помещения с высоченными потолками. Темно. Видны очертания предметов.

 – Нет, не открывай, не открывай это! – Слышен душераздирающий голос. – Оно снова зар…

12. 6. 11

Юра с Вазгеном откупоривают бутылку шампанского и разливают по бокалам. Компания получила извещение о завершении строительства здания. Это событие торжественно отмечали все, кто был причастен к этому. Особенно счастлив был Вазген. Лицо его сияло.

 – Если бы ты знал, какое большое дело мы с тобой совершили. – Говорил он Юре. Тот улыбался.

 – Юра! – Раздался вдруг чей-то окрик. Тот оглянулся. Это был писатель.

 – Какими судьбами?

 – Я на работу. Зашёл с банкомата снять деньги.  А ты?

 – Тоже работаю.

 – С большим пафосом. – Моргнул писатель.

 – Ну, не говори.

 – У самого так бывает.

 – Ты всё там же? – Юра кивнул в сторону casino.

 – Куда ещё податься таким писателям, как я. Сегодня ведь знаменательное событие и у меня. День Рождения папы. А через шесть дней, – продолжал писатель под пристальным взглядом архитектора, – День Рождения твоего отца.

 – Да, уж, – молвил тот, – время летит, а мы стареем.

 – Не стареют только воздушные замки и их создатели. – Сострил писатель и каждый занялся своим делом.

Священник долго скитался по заброшенным местам, не ведая сам того, что ищет. Его вела некая мистическая сила, чтобы он, наконец, нашёл своё место. Он думал, что вечно так будет скитаться по бездорожью, как вдруг набрёл на монастырь. Не успел он подумать, как стыдно, что он до сих пор не сменил одежду священника на гражданскую, как появился настоятель монастыря и пригласил его в свою келью. Там он предложил ему пожить в монастыре.

 – Я вижу озабоченность на лице твоём. Останься у нас какое-то время. А, если захочешь, можешь принять постриг.

 – Я приму предложение, поскольку это единственное место, в моей ситуации, где я могу обрести душевный покой.

Голоса в ночи.

 – Ты когда-либо видел, как падают звёзды?

 – Нет, а что в этом интересного?

 – Интерес не в том, что они падают, а что получается из этого.

 – И что же?

 – Воздушные замки.

 – Тогда бросающий звёзды является архитектором этих замков.

 – Что ж, дорогой, ты в очередной раз стал лауреатом. На днях вечер в Посольстве, так что готовь переводы.

 – Уже готовы. Вчера был вечер, организованный Армянской Апостольской Церковью. Успел блеснуть и там.

 – Надеюсь, в Посольстве…

 – Ты меня знаешь.

 – Кстати, намечается новый конкурс на эзотерическую тему. Можно использовать научную фантастику.

 – Я обязательно приму участие. У меня уже есть тема. Получится очень интересный рассказ.

 – У тебя все рассказы интересные.

 – Этот ещё и особенный. – Писатель словил улыбку редактора. – Могу сообщить название: «Архитектор Воздушных Замков».

Бронированный чёрный Роллс-Ройс. Некто берёт трубку телефона, встроенного в автомобиль, и говорит: «Надеюсь, ты уложился в срок». В трубке слышен голос Вазгена: «Мы всё сделали, как надо».

 – Кто архитектор?

 – Мой человек. Ни в зуб ногой. Ничего не заподозрил.

 – Смотри, никаких осечек.

 – Разумеется.

 – Девочку нашли?

 – Ищем. Уже есть информация о том, что она заграницей. Мы её обрабатываем.

 – Помни, кто тебе дал завидное место. Без нас ты никто. Действуй как можно более оперативно.

Клиника Пластической Хирургии в Дрездене. Нейрохирургическое отделение.

 – Трепанация черепа прошла успешно. – Заявил молодой хирург пожилому грузному коллеге в очках. – Удалось восстановить функции не только головного, но и спинного мозга. Когда всё окончательно придёт в норму, займёмся коррекцией тела.

 – Прошу меня простить, – беседу прервал усатый, одетый в халат мужчина, с большим букетом цветов. – Меня интересует одна ваша пациентка. Я её родственник, проживающий в Германии. Узнал, что она здесь, пришёл проведать. – Врачи переглянулись. – Её зовут Алиса Фарадова. Надеюсь, вы её знаете.

 – Извините, – ответил пожилой хирург, – но у нас подобного рода информация не разглашается, пока не убедимся в благонадёжности адресата информации.

 – Так, я всего на один день в Дрездене, проездом. У меня слишком много дел. Я вас прошу, поймите.

 – Вам придётся подождать. – Сказал молодой хирург.

Мужчина сел на скамью, в ожидании, а врачи разошлись в разные стороны. Молодой отправился в комнату, где находились мать с ребёнком. Пожилой – к себе в кабинет, сделать звонок.

 – Мы не знаем никаких родственников. – Чуть не плача ответила женщина. – Их просто у нас нет. –  У неё был жалобный взгляд.

 – Кто же это может быть тогда?

 – В том-то и весь вопрос. – Она была напугана.

 – Зачем постороннему человеку интересоваться судьбой маленькой девочки.

Наступила многозначительная пауза.

Ранним утром священник прогуливался в окрестностях м-ского леса. Он решил сочетать полезное с приятным: подышать свежим воздухом и собрать грибы с ягодами. Для этого он взял две корзины. У самой опушки его внимание привлекла трость, небрежно брошенная возле большого пня. Священник узнал трость. Она принадлежала лесничему. Трость была увесистой. Наконечник её был медным блестящим, а набалдашник  рукоятки – серебряным с гравюрами. Лесничий ею очень дорожил.

«Странно», – подумал священник, – «что лесничий забыл её тут».

Однако, он взял трость и направился к избушке, где тот жил. Минут через пятнадцать он был почти на месте. Вдруг его одолело дурное предчувствие. Ему показалось, что в избушке творится неладное. Он осторожно приблизился к ней. Лесничему, действительно было туго. На него напали браконьеры, обиженные за то, что он сдал их главаря властям, да и самим немало подкузьмил. Кроме того, они полагали, что лесничий спрятал клад, который они нашли в прошлом году в Логове Змия. Так называлась местность, испещрённая норами, где обитали гады.

Лесничий держался молодцом. Он был крепким стариком. Почти всю жизнь провёл в лесу и многому научился. Браконьеры били по разным частям тела. Затем они связали его и решили пытать током.