– Последний раз предупреждаю тебя, – держа в руке два оголённых провода, процедил сквозь зубы коренастый.

Лесничий послал их. Ноги его были опущены в тазик с водой. Коренастый опустил туда провода и старик взвыл: «Мы-аа». Эту процедуру он проделал четыре раза, пока его компаньон подливал в тазик кипячённую воду.

 – Мы сварим, мы изжарим тебя заживо. – Скороговоркой говорил коренастый, продолжая опускать и вынимать провода.

Кроме них в избушке были ещё два браконьера. Один стоял у дверей, другой сидел за столом с бензопилой, ожидая команды. Он готов был в любой момент расчленить лесничего, то и дело включал бензопилу, чтобы тот пошёл на компромисс. Во время очередного сеанса, раздался оглушительный рёв и в комнату ворвался священник, нанося сокрушительные удары не успевшим опомниться от случившегося браконьерам. Трое мучителей уже валялись на полу, как грянул новый бой.

Единственный, кто успел опомниться, был сидевший за столом. Он включил бензопилу и набросился на священника. Священник имел хорошую спортивную подготовку. Он резко ногой толкнул в сторону нападавшего стул, и, пока тот замешкался, нанёс тростью удар по челюсти. Однако, тот был здоровяк и принялся агрессивно размахивать бензопилой. Священник упал навзничь и подсёк того тростью. Браконьер упал, но успел поддеть священника в предплечье. Это могло оказаться роковой ошибкой, если бы на помощь ему не успел другой здоровяк – лесничий. Единственное, что успел увидеть священник это копьё, пронзившее агрессора в позвоночник и вылезшее из солнечного сплетения. Он упал, держа в руках работающую бензопилу, лицом на неё, отчего его голова превратилась в кровавое месиво. Лесничий порвал провод руками – бензопила заглохла.

 – Ты воспользовался моей тростью лучше, чем я. – Лесничий помог священнику подняться.

 – У меня к тебе просьба, – обратился к нему священник, – никому не говори, что я помог тебе. – Он скромно опустил голову.

 – Ты хочешь, – пробасил лесничий, глядя ему в глаза, – чтобы я твой грех взял на себя.

Священник понимающе закивал. Под вечер о его подвиге  говорила вся округа, включая монастырь и его братию. Священник стал героем.

Вазген в офисе с кем-то говорит по телефону.

 – Вы поймите, меня самого торопят с этим вопросом.

 – Меня к ней не подпускают. – Послышался в трубке медный голос

 – Я понимаю, трудности есть везде, но оперативность в данной ситуации чрезвычайно важна.

 – Мы не всемогущи. Для столь сложной задачи – необходим план соответствующего уровня.

 – Я вас понял, – вздохнул Вазген. – Что известно насчёт девочки?

 – Помимо её местонахождения, то, что ей сделали несколько операция и почти привели в норму.

 – Так значит, в этой самой клинике… – тут Вазген заметил вошедшего в офис Юру. – Я вам перезвоню. – Вазген положил трубку. Он был обескуражен.

 – Что за девочка? – спросил Юра, – не дочь Масхара?

 – Масхар? – переспросил Вазген.

 – Семейство Масхарашвили, он учился на параллельном. Его дочь уложили на операцию.

 – Открытие опять отложили на несколько дней. – Вазген перевёл разговор на другую тему. Он был сильно расстроен. Юра озадаченно смотрел на друга. Зазвонил телефон. Вазген вздрогнул и поднял трубку. Раздались раскаты грома. Вазген положил трубку и некоторое время сидел с понурой головой. Архитектор хранил молчание.

 – Юра, – выдохнул из себя Вазген, – у меня к тебе важное поручение: ты можешь поехать в Германию?

 – А что, есть новый проект?

Вазген поднял голову и посмотрел в глаза другу.

 – Ладно, пока этот разговор отложим. Я знаю, ты меня поддержишь. Пока мне нужно будет уладить одно дельце, потом, скорее всего завтра, мы вернёмся к этой теме. Я, в любом случае, тебя отблагодарю. – Мрачные настроения Вазгена передались Юре.

Лесная местность. Дом. Сумерки.

Некто сутулый в чёрном плаще и шляпе переходит через протянутой между двумя деревьями оранжевой лентой и подходит к входным дверям из высоких остроконечных пик. Он входит на территорию и скрывается из виду. Через полчаса оттуда выходит карлик с большой головой и огромными глазами. Он проходит под оранжевой лентой и, сделав несколько шагов, исчезает. Создалось впечатление, что он провалился под землю. Лесная местность огласилась душераздирающим воплем, словно неземного происхождения, который увенчал, дикий вой.

В монастыре было оживлённо. Готовились к предстоящей конференции о Вселенском Разуме и значении Времени для Человека в его нелёгкой доле постигать суть бытия. Организатором был настоятель монастыря, при содействии самого Патриарха. Епархия считала это мероприятие престижным, ведь по канону она проводилась раз в год в разных странах.

 – На сей раз честь выпала нашему монастырю, – заявил он братии. – Необходимо показать высокий уровень, чтобы знамя Всевышнего, вручённое нам Ангелом Его, снова возвратилось к нам. Тем паче, что повод для этого у нас есть. – Наш новоиспечённый священник, который не просто за короткий срок сумел себя хорошо зарекомендовать, но и стать героем.

В среде монахов послышался одобрительный гул.

 – Кстати, – продолжал настоятель, – поступила информация о девочке, для которой он пожертвовал крупную сумму денег. Теперь она выздоравливает и благодарит своего спасителя. Так что это весомый аргумент в нашу пользу. Мы не только теоретически, но и на деле претворяем Слово Божье в жизнь.

Снова послышался одобрительный гул.

 – Есть у нас ещё один козырь, – настоятель сменил тон, – это Писатель.

Все повернули головы в сторону сидящего на стуле молодого человека в бардовом твидовом костюме. В руке он держал файлики с материалами и лазерным диском.

 – Ему также на деле удалось доказать свои теоретические расчёты. Являясь мастером слова, он доказал его высокое значение и глубинную зависимость содержания от формы. Подробнее об этом на конференции.

Одобрительный гул усилился.

 – Помимо сказанного, на конференции ожидается сюрприз. Не спрашивайте какой. Если он будет иметь место, то триумф её обеспечен. Всё взаимосвязано. Не зря говорят – Бог любит Троицу. А сейчас важно заняться организационными вопросами, для того чтобы принять участников конференций и гостей.

 – Во всеоружии, – подал голос Писатель, и все заулыбались.

Мрачная комната, освящённая канделябрами. Тень на стене у камина. Слышен тяжёлый медный голос.

  – Ты получил задание от переходного. Он лично доверил тебе это. Тогда у меня вопрос – кто Архитектор? Как?!. Ты сделал это и не узнал кто Архитектор. Теперь у тебя новое задание, на этот раз от меня.

Юра сидел в своей комнате за письменным столом и что-то чертил карандашом на бумаге. За окном стоял приятный летний день. Интересно, когда же они откроют этот хренов дом. Он произнёс, и нечто всколыхнуло его, словно он задел сакральные сферы, тем самым, приблизился к истине. Он очень надеялся на дальнейшее сотрудничество с Вазгеном. По крайней мере, ждал встречи на открытии с людьми, от которых услышал бы выгодные предложения. Всё-таки архитектор такого красивого дома, а находился в неведении.

Внезапно раздался звонок. Это был его друг, Масхар. Он сообщил, что операция прошла успешно. Дочь его чувствует себя гораздо лучше, необходимо пройти курс реабилитации.

 – Рад за тебя дружище, – поздравил его Юра, – но скажи, как насчёт деталей автомобиля?

 – Я тебя всегда предупреждал: следуй еврейской пословице. Ты же купил поддержанный автомобиль, пожадничал, вот теперь мучаешься.

 – Не новенький же мерс брать в салонах Lux, – усмехнулся Юра.

 – Я дам тебе координаты человека, который может достать их по сносным ценам.

 – Хоть завтра. На похоронах Вазгена, там встретимся.

 – Как! – вскричал Юра, – Вазген умер!

 – А ты что не знал? – залепетал Масхар.

 – Отчего?! – продолжал орать Юра, – он же был здоров, как бык.

 – Его, – продолжал лепетать Масхар, – убили.

Кровь ударила архитектору в виски. Он резко бросил трубку телефона и выбежал из дому. Затем сел в автомобиль и уехал. Вернулся поздно с большой коробкой писем и фотографий. Заперся в своей комнате и возился с содержимым до утра.

На балконе дома, что напротив Юриной квартиры, всю ночь стояла одна низкорослая старушка в чепчике, пристально вглядываясь в окно спальни, за которым находился мятежный архитектор.

Мрачная комната. Тяжёлый медный голос.

 – Ты видишь её. Она на своём месте. Она узнала его. Это он. Ты должен сообщить ей о нашем решении, даже если оно ей известно, и лучше это сделать немедленно.

Теологическая конференция прошла на ура. Героем стал священник, совершивший чудо. Помимо подвига, он сумел внушить стоявшему в дверях браконьеру такой суеверный ужас, что тот, придя в себя, признался, что скрыл клад и оклеветал перед своими подельниками лесничего. Клад был выкопан. Там оказалось много реликвий, представляющих для церкви особую ценность.

Одна из реликвий была уникальна. Это был крест из чистого золота, выплавленный древнегреческим ювелиром Морфиусом (Марсием). Имя его было выгравировано на тыльной части изделия. Существовало мнение, что Крест этот заказал сам Спаситель, перед тем. Как пойти к Иоанну Крестителю. Священник поблагодарил братию и всех, кто чествовал его.

Писатель представил свою модель, отражающую взаимосвязь нашего мира с Миров Высшим, посредством Искусства, в особенности, словотворчества.

 – Слово многогранно и таит в себе сакральные пространства, – заявил он в своём выступлении, – соприкосновении с которыми, не говоря уже о проникновении в них, может оказаться, как благим, так и катастрофически опасным. Причём, на самом высоком уровне. Ведь сказано в Святом Писании: «И поставлю я Ангела Моего с мечом у Древа Познания…».

Фешенебельная обстановка. По коридору движется дамская фигура в чёрной кофте, шляпе и бардовых чулках. Она останавливается у высоких массивных дверей, перед висящей на стене табличкой с надписью: «Общество Энгрегарных Математиков».

Она входит без стука. Её приветствует, вставая, высокий средних лет мужчина с усиками и короткой бородкой.

 – Мы вас ждали, – сказал он, пожимая ей руку, – присаживайтесь.

Она садится в кресло. Кроме них в комнате, не вызывающей никакие ассоциации, согласно названию общества, находились двое мужчин. Молодой мрачного типа человек с суровым выражением лица смотрел перед собой. Пожилой был более приветлив, и вступил в беседу.

 – Вы знаете, – обратился он к даме, скрывающей лицо за вуалью, – что наше общество испытывает нелёгкие времена. Это произошло в результате несчастного случая, произошедшего с одним из наших доминантных сотрудников.

 – Из-за халатности члена вашей организации, – вставил высокий мужчина. – Он не перечислил своевременно необходимую сумму денег на нужный счёт, и те не прореагировали.

 – Как это ни парадоксально, но факт. – добавил пожилой, глядя на даму.

 – В следствии этого, во времени произошёл парадокс, так сказать, энгово смещение. – Высокий мужчина заметно нервничал. – Пока время терпит, но оно таит опасность: если его не нейтрализовать…

Наступила томительная пауза.

 – Признаемся, что это архисложная процедура, но выполнимая. Для этого необходимо правильно сфокусировать временной фактор, чтобы свести парадокс на нет.

 – Сейчас образуется пространство, – пожилой и высокий говорили поочерёдно, – впитывающее в себя негативную материю. В  любой момент она может выплеснуться наружу.

 – Фокус может образоваться в одном случае: при перемещении во времени, как в прошлое, так и будущее. Две одинаковые даты, позволяющие сконцентрироваться на той же дате, только в нашем времени.

 – Выявить подобный фокус можно раз в три недели, когда он начинает проявляться. Упустить шанс нельзя. Этим занимается спецотдел. Сейчас 14 февраля. Поэтому это возможно либо 8 и 29 марта, либо 19 апреля.

 – 19 апреля будет поздно, по крайней мере, слишком рискованно. К 8 марта мы просто не успеваем, о 15 февраля не может быть и речи.

 – Что же требуется от меня? – внезапно спросила дама.

 – Найти объект, – подал голос молодой человек, – который отправился бы в это путешествие.

Заключительный день конференции, после церемонии закрытия. Участники разбиты на небольшие группки. В одной из них Писатель общается со Священником и координатором проекта. К ним подходит настоятель монастыря.

  – Алексей, – обратился он к координатору, – тебе надо поторопиться к архивариусу. Они нашли девочку. Пусть позаботиться о ней. – Тот поспешно удалился, вместе с ним – сам настоятель.

 – Юра, – вдруг крикнул Писатель. Архитектор повернулся к нему. – Снова неожиданная встреча.

 – Я по делам, – у архитектора был унылый вид.

 – Очередной проект?

 – Нет, ищу одного священника, друга моего друга

 – Вазгена?

Юра вздрогнул.

 – Ты знал его?

 – А что его уже нет?

Юра помрачнел.

 – Я хочу показать ему некоторые фотографии и спросить о чём-то.

 – Юра, я вижу, произошло нечто серьёзное. Неплохо было бы нам обсудить это.

 – Подожди.

Юра заметил священника и подошёл к нему. Тот взглянул на фотографии и, как заметил Писатель, побледнел, но тут же отрицательно замотал головой, вернул их архитектору и поспешно исчез.

…………………………………………………………….

 – Кто были эти люди, не знаю. Они с дикой ненавистью глядели на меня. Один из них, с головою, как дыня, гневно заявил мне, что я осквернил их обитель, подсунув им это. – Юра кивнул в сторону картонной коробки с фотографиями. – Я должен найти там то, что необходимо отдать некоему Чиманаго. – В остальном этом мусоре они копаться не собираются. О ком и о чём речь, не имею понятия. Я бы не стал с ними возиться, но там был мальчик или карлик, не разобрал, который внушил мне своим видом ужас. Я до сих пор ни жив, ни мёртв от страха. Его лицо, если это так можно назвать. Оно не человеческое. Нет всё вроде на месте: глаза, брови, нос, рот, всё остальное. Но это надо видеть. Я поспешно схватил коробку и со всех ног домой.

 – Можно посмотреть?

 – Навряд ли, – Юра бросил перед ним пачку старых фотографий, – ты будешь здесь хоть кого-то знать.

 – Как раз этих я хорошо знаю, – ответил Писатель, вглядываясь в лица. Юра изумлённо уставился на него, как бы не веря в происходящее. – Мне доводилось их видеть в Санкт-Петербурге, во время научных конференций и творческих встреч. Этот вот работник Музея Истории Города, рядом с ним директор Музея старинных монет. А этот длинца, вовсе приезжал сюда на конференцию по торсионным полям. Он из Общества по Времени. Правда, фамилию запамятовал.

Писатель взглянул на Юру. Тот был бледен, как полотно. Единственное, что он смог сделать – это прошептать онемевшими губами: «Они сделаны в начале прошлого века». Писатель снова перевёл взгляд на фотографии и убедился, что это так. С одной из них на него смотрело вудуайберное лицо. Писатель внимательно изучал его и наконец, выдавил из себя: «Его я тоже знаю».